Рыжий лес, 20 сентября,вечер -Чиж, твоя очередь пост держать. Голос Баюна выманил Чижика из сладкой полудрёмы. Ему снился донельзя прекрасный сон, но под такой голос и просыпаться приятно. Собственно, за него Баюн и получил свою кличку. Он умел делать голос таким, что бы заслушался и голодный псевдогигант, некормленный месяц. Эпизод, когда Баюн одний лишь тихой, успокаивающей речью усмирил небольшую группу псевдособак крепко запомнили. Он остался один, чуваки из его отряда не могли помочь. Отступая от стаи, они в спешке вляпались в пси-аномалию, и бессильно ползали, изнемогая от головной боли. Баюн же каким-то чудом выбежал. Собаки в аномалию не сунулись, оббежали и принялись за одиночку. Хорошо хоть до этого отряд успел перебить почти всех пёсиков, а то бы даже его чарующий глас не помог. Автомат как назло наглухо заклинило, другого оружия кроме него не было, вот и пришлось нести всякую чушь про хороших собачек. Что там помогло, голос, или его искажённое произношение через противогаз, но “хорошие собачки” остановились. В конце концов удалось перезарядить оружие, и всадить в догов всю обойму. Баюн потом клялся, что не знает, как такое случилось, его единственные в тот момент мысли касались проклятого автомата. Однако уважение в группе к нему многократно возросло. - Чижик, Ау. - Да, сейчас. Веки открылись с третьей попытки. Медленно, чуть ли не со скрипом, как двери старых гаражей. Чижик с видимым усилием встал с лежака, попутно отряхнув с себя упавший с деревянного потолка мелкий мусор сырых щепок и земли. Кое-как нащупал лежащий около свёрнутой наподобие подушки куртки казённый “SIG” , и поплёлся к выходу, попутно пытаясь окончательно проснуться. - А ты быстро – Баюн, стоявший в дверном проёме погреба, хлопнул его по плечу.- Уже и не надеялся, что встанешь. - Да я… - Опять видения прекрасного? Другим вот трава требуется, а тебе всё нахаляву. Жаль, в Зоне не очень-то и расслабишься, и тебе этим увлекаться не советую, окей? Что правда, то правда. Чижик всегда был фантазёром. Даже держа пост, он каким-то образом умудрялся погружаться в грёзы. Впрочем, это на качестве наблюдения пока не отражалось, и повод для упрека Чиж не давал. Ещё его отличала чисто детская наивность. Расскажешь ну просто полную вранья историю, навроде как один сталкер с ножом вырезал роту военных – поверит. Главное покрасочнее, да поподробнее. Сначала ребята прикалывались, потом надоело. Смысл? Чижик не обижался. Он вообще никогда не обижался, а шутки в свой адрес, как догадывались, он не понимал. За незлой нрав и доброту его любили. В Зоне конечно, такие долго не живут. Но ему повезло. Знакомый, такой же как он на тот момент отмычка, позвал его в команду Гунна. Чижик не отличался умением стрелять, но благодаря отличному умению обнаруживать аномалии, право на место в команде он заслужил. - Пошли быстрее. Ты же знаешь Гунна, опоздал – и привет, картофан тебе чистить до самого конца разведоперации – Баюн подмигнул. - Про картофан конечно шутка. Вороха поручений тебе до макушки хватит. Отряд “Свободы” дислоцировался в южной части Рыжего Леса. Цель отряда, состоящего из ровно сорока человек, была самой простой – разведка, поиск старых строений и подземных комплексов. Операция подходила к концу. Как и ожидали, ничего существенного в процессе не обнаружили, но отсутствие результата – тоже результат. Пока лагерь разбили около небольшого деревянного охотничьего домика. Место удобное - недалеко от дороги, прикрыт от неё холмами, с которых неплохо обозревать местность. Погреб у домика имелся вместительный, видимо, бывший хозяин любил запасаться основательно, на года. Умещалось там человек двадцать, остальным приходилось ночевать на свежем воздухе. Конечно, от выбросов прятались в нём. В самом домике находилось что-то вроде командного пункта. Правда, командир сейчас там отсутствовал, он только что вернулся с очередной разведки, и первым, за что он всегда принимался после возвращения, была проверка постов. Почти проснувшийся Чижик, ведомый лёгкой походкой Баюна, шёл к ждавшему своей смены Штоку. Проходя мимо костров, около которого отдыхали незанятые свободовцы, он уловил запах жареного мяса. Готовили не какую-то жёсткую псевдопсину, а самую настоящую, отборную баранину. Шашлыки по случаю окончания разведки приказал сделать Гунн. Противиться такому приказу мог бы только сумасшедший. Чижик мясо не ел, но особой сложности здесь не было. Ему с радостью отдавали уже осточертевшую за весь поход лапшу в пакетиках, беря взамен его долю ценной колбасы и мясных консервов. - Ой, чувак, а вот это попандос… Около находившегося на краю лагеря Штока, стоящего к ним спиной, и смотрящего через ПНВ в вечерние сумерки хвойного леса, нетерпеливо притоптывал ногой Гунн. Лицо через экзоскелет конечно, увидит разве что рентген, да и то не всякий, но судя по тому, как Гунн, заметив приближающуюся парочку, поманил их пальцем, командир отряда “Свободы” хотел сказать им кое-что очень нелицеприятное. - Прилетел-таки – обратился командир к Чижику, при этом нажав что-то около горла. Крепления, связывающие “тело” экзоскелета и его “голову”, разошлись. Гунн снял шлем, подхватил его под руку. - Чего это мы режим нарушаем, а? Или анархии закон не писан? Он улыбался. Улыбка Гунна при опоздании – это что-то новенькое. Тем не менее, командир совсем не выглядел сердитым на провинившегося. - Баюн, ты вроде будить должен, а не… - Я и будил. - Да, конечно. Ты так будишь, что спать хочется – Гунн провёл ладонью волосам цвета чернейшей сажи, собранных в конский хвост. В экзоскелете их приходилось заворачивать, чтоб не мешали.– Ладно, пёс с вами. Вон и Шток не возражает подежурить чуток подольше. Шток? Шток неопределённо промычал в знак согласия. Он по-прежнему всматривался в лесную чащу, будто ища что-то. И не находя. - Что ты там ищешь? Cчастье в личной жизни? Извини, но тут Зона, а не курорт кому за тридацать – Гунн находился в отличном настроении. Видимо, разведка принесла хорошие плоды. – Вон лучше нашему Чижу ПНВ отдай. Он-то поглазастее, может и найдет чего, тебе свиснет. Шток стремительно сдёрнул ПНВ с головы, и резко обратил взгляд на Чижика. Такая внезапная быстрота никого не оставила равнодушным. Баюн заметно вздрогнул, Чижик отступил на шаг, Гунн вопросительно поднял бровь. Но немой вопрос так и остался без ответа. Шток вплотную приблизился к недоумевающему Чижу и чуть ли не ткнул ему ПНВ в живот. - Держи – как отметил Баюн, его лицо источало глубочайшую серьёзность. – Чуть что заметишь, хоть немного подозрительное, сразу поднимай тревогу. Понял меня? Чижик лишь испуганно кивал. Такие приказы имеет право отдавать только командир. Но в голосе Штока было что-то, заставляющее подчиниться. И вообще, от беспрекословно действующего согласно приказам, никогда их не обсуждавшего, строго придерживающегося дисциплине покруче любого долговца Штока, слышать подобное было крайне подозрительно. В то же время, по пустякам он никогда не беспокоил. Поднял тревогу – значит, что-то реально серьёзное, не щенок слепой собаки лезет из кустов. Но всё-таки подтверждение требовалось. Чижик хотел спросить, но Гунн уже задумчиво кивал, молчаливо соглашаясь с “приказом”, прикидывая что-то про себя. Баюн переводил взгляд с одного на другого, но рот раскрыть так и не посмел. Тем более, запах шашлыков простёрся уже далеко за пределы лагеря, и ему не терпелось наконец-то пойти и нормально поесть. Шток между делом, закинув винтовку на плечо направлялся от наблюдательного пункта к лагерю, обкусывая зубами спичку по его извечной дурацкой манере. Все трое смотрели ему вслед. - Странно – несильно, но отчётливо донеслось до них.- Нехорошо. Командир наконец оторвал взгляд от удаляющегося “бывшего долговца”, как иногда называли Штока. Когда его не было рядом, а то так и до драки недалеко. В “Долге” он отродясь не служил, до вступления в “Свободу” ходил в простых сталкерах, а ещё раньше, до Зоны - в спецназе. Гунн мельком оглядел окрестности, для чего пришлось заново надеть шлём. Ничего. И тишина почти космического вакуума. “ И чего тут ему не понравилось… В такой вечер да с девушкой, да с винцом хорошим, и чтоб не одна скотина потом в стенку не стучала”: свободовец снял шлем и крепко пристегнул к поясу, для проверки прочности креплений пару раз хорошенько его дёрнув. “ Допросить всё-таки придётся его с пристрастием, как бы не запирался. Может туман нагоняет, а может …”: в этот момент Гунна прервали. - Гунн а чего-то это ты нас за опоздание не стал чихвостить – осмелел Баюн. Благодушное настроение командира и близость праздничного ужина придали ему смелости наконец-то задать вопрос. – Мы почти на десять минут опоздали. - А я ведь могу – Гунн хитро ухмыльнулся. – Штока благодарите. Видишь, искал что-то человек. - Хотя это только часть причины. Мы же в крайнюю разведку ходили – Гунн не сказал “последнюю”. К словам в Зоне он относился крайне суеверно. Впрочем, не он один. “Последняя” разведка могла и впрямь стать последней. – Я, Кипеж, Драгун. Грязи со всего Рыжего понахватали. Но постарались не зря. Нашли секретные лаборатории. У Чижика глаза стали похожи на двухрублёвые монеты. Баюн же сразу просёк фишку. - Э, шутка, шутка – Гунн успокаивающее выставил руки.- Расслабься парень. Не секретные лаборатории, но нашли. Нашему котяре расскажу, потом он тебе. Или Кипежа спроси, в подробностях опишет. Хотя куда тебе, смена только в час будет… Так. Всех часовых проверил. Ну что котяра, пошли к столу? Баюн, непроизвольно сглотнув, кивнул. Оставив Чижа наблюдать, командир отряда “Свободы” и его падкий на шашлык подчинённый отправились к домику, где уже шли последние приготовления к трапезе. - Так чего разведали, шеф? Вдруг экзоскелет Гунна издал странный скрежет и он застыл на месте. Гунн чертыхнулся, и зачем-то стукнул по сервоприводу правой ноги. Раздалось тихое шипение, плавно перешедшее в свист. Он стукнул ещё раз, уже посильнее. Что-то щёлкнуло, сервопривод сильно дёрнулся вперёд, да так, что командир едва удержался на ногах. - Криворукие лузеры — выругался Гунн. - Анархия — анархией, а расстрелы в умеренных дозах никому не повредят! Вот вернусь, они у меня гопака попляшут. «Замена материала на более лёгкий, без потери прочности и функционирования». Твою мать! Может по частям и так, а как их вместе соберёшь, то сразу гнётся, где слабее. И не починишь ведь в кустарных условиях, подозреваю, не только в сервоприводе дело... Гунн подвигал правой ногой, присел пару раз. Баюн стоял рядом, ждав ответа. - Непруха у меня с бронниками, непруха. Лучше «Ветра» на мне ничего не сидело...Что нашли? Да помещения под склоном одним. Чисто случайно, честное пионерское. А всё из-за этой напасти — Гунн показал на бунтующий сервопривод. - Впереди Кипеж шёл, и как назло замкнуло экз. Я споткнулся, и рукой случайно ему в спину двинул. Сам знаешь, удар в экзе тот ещё, а тут резко и неожиданно со спины — бац! Вот он и покатился со склона аки Колобок. Хорошо хоть аномалий не было, а то я бы себе век этого не простил. Потом смотрю, он за куст закатился и пропал! Мы с Драгуном подбежали — а Кипеж в яме валяется, за грудь держится, хрипит. Но ничего, даже ребра не сломал. Внутренности только отбил слегка. А в яме - дверь, ржавая стальная, без замка. Кипежа кое-как подлатали, решили разведать. Баюн не удивился желанию командира проверить случайную находку, хотя в такие неожиданные места обычно ходят минимум впятером, причём пятый стоит у входа, и нужен для сообщения в штаб в случае невозвращения группы. В «Свободе» многие были авантюристами в душе, шедшие в Зону за острыми ощущениями. Авантюры не то чтобы поощрялись, но в таком духе действовала вся группировка. Но это не значило, что свободовцы действовали наобум и лезли с голыми руками на химеру. Годами выработанные правила соблюдались железно, к примеру, не жечь костры в опасных территориях малой группой( большие отряды мутанты чуяли и так), не расслабляться на тех же территориях. -И? - А ничего. Даже рассказывать неинтересно. Когда осмотрел, вообще решил, что я не в Зоне. За дверью неширокий коридор, из которого можно попасть в абсолютно пустые четыре комнаты. Судя по слою пыли на полу, последний раз там были ещё до постройки ЧАЭС. И кому такое надо? Но место для схрона хорошее, яма почти из-за кустов не видна. Ложным покрытием накроем, никто не заметит. Пригодиться. - Переоденусь-ка я от греха подальше - Гунн присёл ещё пару раз для проверки. – сюрпризов мне не надо. Так и в карусель сесть недолго. Ладно, что мы тут трепемся, пошли. В лагере командира встретили с бурным восторгом. Всем не терпелось сесть за самодельные столы, над которыми уже были натянуты резиновые тенты. Костры тушить не стали, ночь всё-таки. Меню находили отменным: шашлыки, засоленные овощи и даже грибы, жареные сосиски. Остальное внимания не стоило. Кому-то такой выбор мог показаться скромным, но долго живщий в Зоне радовался любому, что хоть как-то отличалось от стандартного сухпая. Огорчало лишь одно – тотальное отсутствие спиртного. Отряд сел за столы, которые импровизированно возглавил Гунн. Его пытались разговорить на тему результатов разведки, но тот лишь отмахивался, мол, после. Кипеж и Драгун отправились отсыпаться, они сильно выдохлись, и спросить больше было некого. - Лечиться то от радиции как будем? – с хитрецой спросил Баюн. Вместо ответа на актуальное замечание командир налил воды в пластиковый стаканчик, и бросил туда пару тёмных таблеток. Таблетки зашипели, медленно растворяясь. Судя по недовольным физиономиям сидящих, они знали, какой вкус у этого напитка. - Вот так и будем – Гунн влил в себя содержимое стаканчика и поморщился. – И нечего кислые рожи строить. У ботаников другого не получается. - Может всё-таки по стаканчику? – робко вставил Тройник, хороший снайпер и большой охотник до горячительных напитков. - Нет – твёрдо сказал командир.- На разведке – сухой закон. Как при Советском Союзе, со строгостью Иосифа Виссарионыча. - Сурово – вздохнул Тройник. - А как ты думал – Гунн поднялся и опёрся кулаками об стол.- Ведь ты вступил в ряды “Долга”, защищающего мирных житель от аномалий, мутантов и бандитов! А если ты нажрёшься, как же ты различишь мирных жителей от нечисти? Твари тебе повсюду мерещиться станут. Поэтому у нас в “Долге” с этим строго. Все засмеялись. Шутки про “Долг” были традиционными у “Свободы”, как и у “Долга” про неё. - Теперь серьёзно. Почти все в сборе, если часовых не считать. Но мы ведь оставим им пожрать? – с шутливой угрозой сказал Гунн. Сидящие за столом согласно закивали.- Оставим, верно. В этот самый момент они своей грудью прикрывают наши расслабленные тушки. -Задача выполнена - продолжил Гунн.- Операция подошла к концу. Мы никого не потеряли и это… - Вот это меня и пугает — тихо заметил Шток, но так, чтобы услышали все. Он сидел справа от командира. – Мы никого не потеряли. Свободовцы неодобрительно зашептались. Рука Разбойника с шампуром замерла на полдороги ко рту. В “Cвободе”, конечно, к дисциплине относились не так жёстко, как в “Долге”, но прервать речь командира – для этого нужны веские основания. Все ожидали его реакции. Он же мирно сел, сложил ногу на ногу( экзоскелет к тому времени валялся в погребе), сцепил пальцы на колене и приготовился слушать. “Отлично. Поглядим, что у тебя имеется. Обычно всё вытягивать из тебя приходится, а тут - на тебе, сам рассказываешь” Со своего места встал Клад, шутливо сделал суровое лицо, и поднял руки к небу в умоляющем жесте. - Итак, мы смирено внимаем новую теорию апокалипсиса в трактовке нашего Штока - иронически произнёс он. - Мы никого не потеряли. И немудрено. В Рыжем Лесу тихо, как в заброшенной библиотеке для литературы по высшей математике - не обращая на Клада никакого внимания, продолжил Шток.- За всё своё время сегодняшнего наблюдения особо не напрягаясь слышал, как за пригорком рядом с нашим штабом гудит жарка. На Складах же я урчание карусели около себя порой не воспринимал – из-за вечного лая собак или визга дерущихся плотей у озера заболоченного. - У тебя слух как у кошки – присвистнул кто-то с другого конца столов. - А мутанты? Вы не заметили, что с тех пор как мы пришли, их становилось всё меньше? И совсем не потому, что мы так доблестно их отстреливали. Думаю, даже не потому, что мы здесь, им только скалиться на это. Сегодня я могу с уверенностью констатировать – лес пуст. Пуст. - Шток, ты реально запарил со своими теориями заговора — вклинился в разговор Тритон с середины стола, который терпеть не мог таких туманных тем.- Знаешь, мне того малозначительного случая хватило по горло, но ты видимо отсутствовал. - Не делай из меня идиота. С «малозначимым случаем» столкнулся весь отряд, так что Шток об этом не мог не знать. Это произошло поздним утром, когда отряд только подходил к Рыжему Лесу. Опасности никто не ждал, как вдруг раздался крик шедшего в авангарде Разбойника. Со стороны сосен, густо насаженных около дороги, он заметил движение тёмных низкорослых фигур. Свободовцы, мгновенно распознав тварей, побледнели все как один. Бюреры. Ростом метр с кепкой, толстые, с нелепыми ботинками клоунских размеров, они походили скорее на пропивших свой пропеллер Карлсонов в изгнании, полностью перешедших на фаст-фуд, нежели чем на одних из легендарных монстров Зоны. С одним-двумя у сталкеров оставались шансы справиться. Но с такой оравой… Отдать должное командиру, он быстро оценил обстановку. Гунн понимал – шансы выжить у группы невелики, бюреры их уже заметили. Справа- чаща, полная неожиданностей, слева - почти голые холмы. Гунн приказал укрыться за стоящими неподалёку брошенными грузовиками и бетонными плитами. Счётчик гейгера возмущённо пищал вблизи старой техники, но делать было нечего. Бюреры приближались. Отряд укреплялся на фонящей позиции, и ждал нападения, ловя в перекрестья прицелов наступающих мутантов. Свободовцы знали, на что шли, и с кем придётся иметь дело. По средним прикидкам, карлики насчитывали минимум пятьдесят особей. В таких количествах они почти непобедимы. Организовавшись, мутанты могут вырывать с корнем бетонные заборы, обрушать до основания и крошить в мелкую крошку дома, поднимать в воздух колонны машин, несущиеся на полной скоростью. И всё это под полной пуленепробиваемостью. Разве что танковый снаряд пройдёт сквозь невидимый гравитационный щит слияния сил бюреров. “ Прикольно будет, если вон тот радиоактивный газик, за которым укрылся Прииск, полетит прямиком на меня, а потом начнёт кататься по моему дохлому трупику. Но всё же стоять на голой месте гораздо хуже”: грустно размышлял Гунн. Когда расстояние до мутантов сократилось до сотни метров, свободовцы открыли огонь. Поразительное зрелище: даёшь короткую очередь, отдача бьёт в плечо, ствол задирается вверх – а противник как шёл, так и продолжает идти, ни на секунду не останавливаясь. Только что-то мелкое постоянно появляется перед ним и падает в мелкий дорожный гравий. Гунн переориентировался. - Сконцетрировать огонь точно по центру! Стрелять вместе, как скажу! Свободовцы поняли задумку командира. Если стрелять одновременно в одну точку, давление на щит увеличиться, и возможно, некоторые пули пробьют его. Но тут случилось необъяснимое. Бюреры остановились. Командир не пренебрёг этим воспользоваться. “Палите чуваки!” Сотни выстрелов, слитых воедино, сделали своё дело. Стоящие впереди по центру мутануты упали, простреленные насквозь, находившихся сзади них пули свалили на землю, тяжело ранив. Низкорослые фигурки не обращали на это никакого внимания. Прежде чем Гунн скомандовал второй удар, они образовали некое подобие круга. И этим кругом пошли в сторону холмов, держась на прежнем расстоянии от свободовцев. “Огонь!” Но пули ударились в щит и беззвучно отскочили. Видимо, формация круга придавала силовому щиту большую прочность. Весь отряд дружно наблюдал, как бюреры в боевом порядке уходят по холмам, удивительно быстро передвигаясь в своих гигантского размера ботинках. Они следили за ними до тех, пока последний карлик не скрылся за сопкой. После схватки все принялась обсуждать столь необычное поведение столь опасных мутантов.. Но тут со стороны ЧАЭС раздался знакомый гул начинающегося выброса, и обсуждение затихло. Укрытий поблизости не нашлось, поэтому Гунн, скрепя сердцем, но понимая, что другого выхода нет, полез за анабиотиком, как и его подчинённые. Приказы не требовались, всё было ясно. “А в Долге дуб-командир обязательно бы распорядился воспользоваться анабиотиком, как будто и без его распоряжений не ясно”: думал Баюн, погружаясь в искусственный сон под раскаты грома на твёрдом рюкзаке. В бок впилась банка консервов, но от воздействия препарата мышцы расслабились, так что неудобств она не доставила. Впоследствии решили, что бюреры не стали атаковать их, потому что спасались от выброса, ведь все мутанты ощущают его приближение гораздо раньше людей. Но Шток как-то слышал разговор в баре “100 рентген”, будучи ещё свободным сталкером, от невесть как забредших туда научников, что большая группа бюреров теоретически способна создать щит такой силы, что может сдержать энергию выброса. Научники были в дупель пьяными, но в их предположении имелось зерно истины. Свои подозрения тогда он оставил при себе. Но теперь время пришло. - И по-твоему этого мало? – резюмировал Тритон. - А ты не заметил, откуда и куда они шли? – в голосе Штока появился оттенок ярости. Казалось, свободовцы всё ещё не въезжали в тему. А Гунн его понял. - Неужели ты хочешь сказать… - Да, да! – Шток вскочил и стукнул кулаком по столу. Стол затрещал, но выдержал. – бюреры уходили из леса! Из леса! Готов поставить всё своё снаряжение и жизнь против ржавого гвоздя – они уходили. Хотя нет, не уходили. Драпали. Бежали, сверкая пятками. Иначе они бы не отказались от свежатинки. - Дела - протянул Разбойник, отложив наконец шампур с нетронутыми кусками мяса. - Получается, – с неприкрытым сарказмом сказал Шток.- что сидим мы в том месте, откуда свалили все. А, вот ещё один нюанс – Лесник в том числе. Дом закрыт, вы видели. Я мельком глянул в окно. Сквозь грязь конечно трудно рассмотреть, но на столе недельный слой пыли. Может, он просто по делам ушёл, но в совокупности с другими факторами, получается интересная картина. Итого - мы в глубокой пятой точке псевдогиганта. Понятно? Отряд притих. Может быть, Шток перегибал палку, и по отдельности его аргументы выглядели слабыми, но, собранные вместе, они заставляли серьёзно задуматься . Кто-то вспомнил пещеру со снорками, куда вначале побоялись лезть, а через два дня она оказалась полностью пуста. А ведь снорков, облюбовавших уютненькое гнёздышко, заставить сменить его очень трудно. Тем не менее, они исчезли в неизвестном направлении. Кто-то вспомнил, как разведгруппа из троих человек наткнулась на крупную стаю псевдособак, что само по себе было странным: псевдособаки редко объединяются вместе, они предпочитают быть единоличными вожаками слепых псов. Но не это удивило разведгруппу: псевдособаки даже не попытались напасть, хотя видели людей, уже мысленно похоронивших себя. Но почему? Объединившись в стаю, у тварей резко повышались шансы на хороший обед. Это произшло на южной границе леса, и собаки двигались как раз на юг… - Я уверен – добавил Шток.- если мы свяжемся с нашими на складах и спросим, не было ли замечено повышенной активности мутантов со стороны Рыжего Леса, то получим утвердительный ответ. Впрочем, не только с нашими. Думаю, на Дикие территории и Янтарь мутанты тоже попёрли. Может пошли и на Лиманск, этого мы не узнаем. Гунн тем временем вспомнил связь со штабом недельной давности. Помимо другой информации, в процессе разговора он выяснил, что с запада на Милитари постоянно прут мутанты. Тогда он не обратил на это внимание, но сейчас… - Тогда какого лешего ты молчал? – вскричал Гунн. - Веских доводов не было. Подозрения только. - Да тише вы! Слушайте! – воскликнул Разбойник. Только теперь свободовцы осознали, насколько глубокая тишина их окружает. Ни слабого скрежета, ни далёкого лая. Казалось, лес затих и сам настороженно вслушивается, пытаясь различить хоть какой-то писк. - Бу. Все вздрогнули. Это был Баюн . - Хотел обстановку разрядить – развёл он руками. Тотальную тишину нарушил раскат северного грома. Ночное небо осветилось бледным красным сиянием. - Начинается… - устало протянул Шток. Гунн не проронил ни слова и пошёл в погреб. Остальные быстро потушили костры, спешно свернули тент, заботливо завернули еду. Выброс выбросом, а кушать хочется всегда. Пошёл дождь. Мелкий, но капли чувствительно били по незащищённой коже, оставляя неприятный зуд, как после укуса вредного комара. Дождь перед выбросом, дождь Зоны. Складывая на земляной пол свёртки с пищей, и кое-как пристраивая тент между матрасами, свободовцы располагались в погребе. Топот десятков армейских ботинок не остался незамеченным. - Э, чуваки, спать то дайте – возмутился Драгун. Кипеж дрых без задних ног, и даже грохот артиллерии не смог бы его разбудить. - Выброс – Баюн шлёпнулся на свой матрас рядом с ним. – Как всегда, нежданный и негаданный. *** Очередная перезагрузка Зоны застала Чижика в момент размышлений о взаимоотношениях людей и мутантов. “ Почему нельзя с ними договориться? Не со всеми конечно, хоть с разумными. Есть же такие: химера, контролёр, тот же бюрер. Чего им мало? Еды? Так у людей самый разнообразный выбор. Можно было бы обменивать еду на артефакты. Зверям то они не нужны. И живы будут все.” Услышав знакомые раскаты, Чижик закинул винтовку за плечо, осторожно зачехлил ПНВ и быстрым шагом пошёл к укрытию. На входе в погреб, как истинный командир, стоял и ждал часовых Гунн. Чижик явился последним. Гунн молча кивнул головой, жестом пресекая попытку обязательного рапорта о происшествиях на посту. Когда Чижик скрылся в проёме, командир, следуя за ним, закрыл вход железной самодельной дверью, сделанной из разных обломков техники. Как ни странно, найденные и сваренные вместе куски нисколько не фонили. В укрытии воцарился мрак. Фонарик и прочую осветительную технику включать не стоило – во время выброса они всё равно отключатся, или перегорят, а может хуже – взорвутся. Гунн плюхнулся на землю, едва его нога наступила на земляной пол. При этом он чуть не зацепился прикладом автомата за деревянный проём. В погребе царил не только мрак, но и молчание. Судя по вибрациям земли, до выброса оставалось едва ли две минуты, но не он являлся причиной столь непривычной обстановки для всегда оптимистично настроенной на жизнь “Свободы”. Доселе спавший Кипеж зашевелился. Приподнялся, оглядел мутными глазами темноту. Включил фонарик, осветил лица, чертыхнулся, быстро выключил свой светильник и бухнулся обратно. - Опять - буркнул он. И тут грянул выброс. С потолка посыпалась тоненькими стройками земля. Подпорки мелко завибрировали, добавляя привычному при выбросе дрожанию земли свой, какой-то нервный оттенок. Казалось, в помещении стало светло, но этом свете ничего нельзя было разглядеть, сколь не щурь глаза. Кто-то схватился за голову и захрипел. Большинство свободовцев выглядели так, как будто учились превращаться в жаб: позелёневшие лица, и непроизвольно раздутые щёки. Только Гунн не проявил каких-либо реакций, даже когда под конец перезагрузки погреб тряхнуло, и подпорка, к которой он прислонился, чувствительно толкнула его в спину. Всё закончилось быстро, не прошло и пары минут. - Есть версии насчёт бюреров? – спросил, борясь с головокружением, Тритон. Вроде бы небрежно, но его голос источал беспокойство. Разбойник, интенсивно теревший лоб, вдруг оторвал руку от лица. - А может, бюреры не от выброса спасались, а от того, что якобы придёт за ним? - Хочешь сказать, что сейчас нас наверху ждёт кто-то большой и страшный? – невесело усмехнулся Баюн. - Но ведь и до этого выбросы шли, и ничего – бросил Клад. Он был подавлен глупо разыгранной им самим пантомимой, и старался вернуть утраченные позиции. Громко клацнул затвор. Это Шток привёл в боеготовность своё оружие, недвумысленно призывая к действию. Но тут наконец заговорил Гунн. - Тритон, скажешь как минута пройдёт, ок? К делам общим: ждём до утра, и чешем скорым маршем до Складов. Только без паники, хорошо? По теням палить не начните, у страха глаза велики. - Ты чего, командир – возмутился Драгун, приподнявшись на локте. – Где ты видел, чтоб мы спины врагам показывали? Тех же бюреров вспомни. Все одобряюще закивали. - Хорошо, хорошо. Но к словам прислушайтесь. - Выброс слабый какой-то был…-неуверенно сказал Шток. Гунн упёрся в него невидящим взором. Было видно, что он очень хочет, чтобы Шток замолчал, но сдерживает себя от насильственных действий. - Минута прошла – Тритон показал на свои часы. - На воздух, быстро – командир вскочил на ноги. Из подвала выходили так, будто наверху ждали, по меньшей мере, легион монстров при всей огневой поддержке “Долга”. Осторожно открыв дверь, и держа оружие наготове, свободовцы рассредоточились, окружив домик правильным кольцом. Ждали любых сюрпризов. Но ничего не изменилось. Лишь в чистом звёздном небе ярко светила луна. - Красиво-то как …- протянул Баюн. - Да уж, хорошее начало для любовного романа – хихикнул Разбойник. Как ни старались, что-то хоть немного подозрительное не нашли, разве что на месте, где раньше располагался тент, образовался хиленький трамплин, едва подбрасывающий на полметра двухлитровую бутылку. Гунн послал первых попавшихся на глаза четверых человек с приказом наскоро прочесать местность. Те явились с нулевым результатом. Все понемногу расслабились, кто-то громогласно возмутился не вовремя прошедшим выбросом. В это время к скучающему Чижику, пошатываясь, подошёл Тритон. - Чиж, не в службу, а в дружбу, принеси канистру с соком. Мне что-то после выброса не вяжется. Чижик кивнул, и пошёл к домику. Все ребята на момент опасности были в лагере, никто под выброс не попал, что очень радовало. Вообще, в последние месяцы выбросы участились, день-другой и удар. Всю эту бодягу связывали с крупной операции военных на ЧАЭС, произошедшую несколько недель назад. Фигурировал также некто Меченый, сталкер, который якобы в одиночку уничтожил Хозяев Зоны. Верилось во всё это с трудом, но тем не менее являлось правдой. Спустившись в погреб по гнилым ступенькам, Чижик приступил к поискам канистры. Куда-то её сунули, и в темноте не видно. “ Фонарик же есть”. Искать стало легче. Чуть не споткнувшись о свёрнутый в трубу тент, пробежав лучом к бумажным свёрткам, в которых, судя по выступившим пятнам жира, хранился шашлык, за краем одинокой брошенной в углу куртки Чижик увидел потемневший бок пластиковой канистры. Аккуратно обойдя свёртки, он потянулся за ней. Вдруг со стороны выхода, лившего серебряный лунный свет, Чижик краем уха уловил что-то, напоминавшее дуновение ветра, но больше всего это походило на выдох какого-то крупного животного. Чиж насторожился. Но за этим ничего не последовало, из проёма не полезли кровососы, не послышались тяжёлые шаги бюреров… Подождав ещё минуту, он пожал плечами, и уже было подхватил канистру, но уши оглушил звук выстрела. Потом ещё один. И ещё. Чижик стремглав рванулся на воздух, но внезапная боль, прошившая каждую клеточку тела, сковала его. Он плашмя рухнул на твёрдый земляной пол. Боль всё нарастала, с ней волнами поднималось чувства усталости и необъяснимого отчаяния. Выстрелы на улице участились, теперь поливали длинными очередями. Чижик с огромным усилием дополз до первой ступеньки, и понял – всё. Тело полностью отказалось слушаться. Последнее, что услышал Чижик затопленным бесконечной болью и безнадёгой сознанием, был дикий рёв, стремительно переходящий в визг. -СДОХНИТЕ ТВАААРРРИИИИИИИ!!!
